Лидия Кирилловна сидела напротив меня и горько молчала. Как ей, наверно, осточертели эти расспросы. Разве можно вот так, с порога, вынуждать человека вспоминать и делиться самым жгучим и сокровенным?
- Лидия Кирилловна, могу ли чем-нибудь помочь? Я ведь тоже в Афганистане воевал.
- Спасибо... Может, знаете, где Толя мой служил? Может, встретился он Вам где?..
- Нет, не знаю. Точно, не встречались мы.
- А вы посмотрите, здесь адрес полевой почты и письмо последнее. Толю похоронили, а оно через четыре дня пришло.
И ни слезинки. Выплакала мать слезы.
"Здравствуйте, мои дорогие мама, папа, Света, Вова.
Письмо, мама, я твое получил. И три конверта с фотобумагой получил, так что можете высылать спокойно. Дела мои идут нормально, здоровье отменное, чего и Вам желаю.
В Хайратон я не улетел, уже целую неделю идет дождь, тучами затянуло перевал. Вот сегодня прояснилось и привезли почту. Готовлюсь к дембелю. Вчера прилетел наш командир взвода, три месяца пробыл в отпуске. Завтра у нас строевой смотр. Нужно готовиться, так что я прервусь.
Передавайте всем привет, родных всех целую.
До свидания. Целую.
Анатолий."

- Думаю, он служил в районе Кундуза. Оттуда на Хайратон вертушки летали. А что это за фотографии?
- Товарищи Толины прислали. Фотографировались в части, возле обелиска.
- Так это же 4-й десантно-штурмовой батальон. В районе Гардеза он служил.
Говорю это матери, а в голове фраза из письма засела: "Завтра строевой смотр…" Скорее всего, рано утром, был таки смотр перед выходом группы на "боевые". Оружие, экипировку проверяли… А мать, наверноe, думала: будут щеголять на плацу в новенькой "дембельской" форме.
Выписка из наградного листа:
"В Демократической Республике Афганистан рядовой Анатолий Евгеньевич Легкий… принимал участие в 20-ти боевых операциях. Особенно отличился в бою вблизи населенного пункта Гашай провинции Вардак.
За мужество и героизм, проявленные при исполнении интернационального долга, представлен к награждению орденом Красной Звезды (посмертно)…"
- Из военкомата приезжали, орден Толин вручили и медаль. А как погиб, не знаю. А может, живой он? Не верю, что сыночек мой погиб. Гроб привезли, да разве увидишь, кто в нем? Мы с мужем в щелочку уж светили - высматривали... Простыней обмотан, да только два пальчика на ноге и видно... Стою у калитки и все жду, вот-вот сынок по улице зашагает, усмехнется: "Мама, ну что вы, ей-богу, у Наташи засиделся...". Живой он для меня. Мертвым я его не видела.
- А Наташа - это кто?
- Невеста Толина. Красивая. Тоже ждет, оттого и замуж не выходит.
В сенях хлопнула дверь.
- Ты чего, Женя, задержался? У нас гость, - говорит Лидия Кирилловна.
- На кладбище ходил. Памятник протирал. Сыро на дворе. А черный мрамор от сырости тускнеет. Вот в солнечную погоду - другое дело. Спасибо людям, хороший портрет на мраморе выбили. Слышь, мать и сейчас кто-то гвоздички положил.
- Не забывают моего Толю… Друзья его часто к нам приезжают, пионеры беспокоятся: чем помочь? А нам ничего не надо. Нашу улицу именем моего сыночка назвали. В школьном музее уголочек есть… А хотите, в школу зайдем, где Толя учился?
...У Толиного "уголка" Лидия Кирилловна подошла к витрине, где лежали десантная форма и копии документов. Поводила ладонью по стеклу.
- Форму из части привезла. Хотела в могилу положить, потом решила в музей отдать. Пусть люди видят. Только размер не его -
46-й. Он пятидесятый носил. А ремень оставила. Подписал его сынок, не смогла отдать.
Симпатичная девчушка из 5-го "А", который носит имя Анатолия Легкого, привычно стала декламировать:
- Анатолий Легкий, воспитанник нашей школы, самый лучший воспитанник нашей школы. Погиб в Афганистане защищая Родину. Он герой...
Эх, дети! Не Родину он защищал, а идею справедливости. Но, как им это объяснить, если воспитывались они на образе защитника Родины? Так ведь проще... Не нужно объяснять, что "афганцы" стали жертвой политической ошибки.
Пришло время прощаться. Лидия Кирилловна захлопотала.
- Возьмите яблок на дорогу. Вы ведь как сынок теперь мне. Я всем